Колесо обозрения-стоянка -->

- Не хочешь спорить? – Джар рассмеялся. – А жаль, жаль…
И покатили они…
- Слушаюсь и повинуюсь, - слегка наклонив голову, мужчина изобразил витиеватый жест рукой, вроде сопровождения поклона, и только тут заметил, что как Каи  нарушил сегодняшний порядок на его голове, так все и осталось.
«О! - думал мнительный восточный тип, - Плохая примета! Как только я завязываю волосы, Каи покрывается колючками!»
- Кря-кря… - поддакнул «хиту №1» куратор, постукивая в ритм по рулю.
- Знаешь… Не хочу тебя обнадеживать, но, по-моему, этой песне суждено стать второй «Yesterday». А тебе уже готовят звезду на аллее славы рок-н-ролла, - с крайне серьезным видом ответствовал физрук. - А я, конечно, буду безмерно ревновать тебя к малолетним поклонницам, что просят оставить автограф на своих прыщавых подростковых сиськах.
Долго ли ехали, коротко ли, но в итоге прибыли куда-то к школе, как верно подметил товарищ Бореале. ДУШ! – кричало замученное беспощадным гавайцем тело. ЖРАТЬ! – вопил измученный голодным днем желудок. Что вопили другие органы его тела, Джар предпочел не слушать.
- Пошли-пошли! Не спать, солдат! – вооружившись пакетами, куратор легонько пихнул Каи в бок. Вручать ему один из мешков он не стал – что там ни говори, а школа есть школа, и сам Янер тоже как-то подсобрался. Хотя  по-прежнему испытывал какое-то болезненное ощущение, отдаляясь от гавайца более чем на три метра.

- Ты иди в душ, а я пока разберу, - войдя в комнату и заперев дверь, скомандовал он, с трудом борясь с желанием кинуть на пол эти чертовы пакеты, прижать  студента к стене и целовать его губы, шею,  чувствовать под ладонями каждый изгиб и выступ совершенно тела… Поймав себя на том, что стоит, как идиот, пялится на гавайца и разве что не пускает слюни, Янер развернулся на сто восемьдесят, скинул ботинки и отнес пакеты в комнату, только после этого снял пальто и сунул его в гардероб.
«Джар, ты просто озабоченный псих», - резюмировал мозг. "Отвали, брат, я просто влюблен", - ответствовал Джар.

Отредактировано Джар (2010-01-08 23:42:38)

Спинку? Ага… Джар простонал что-то тоскливо-невразумительное. раскидывая продукты по местам. Большая часть закинулась в мини-бар, другая половина – просто в ящик.
- Э-э-й! Каи! – несчастный Джар сидел на полу с пакетом хозтоваров перед собой и думал, что он такой весь вежливый и культурный. Вернее… ЧТО?! Он, такой весь вежливый и культурный?! Короче говоря, он решил, что  простое вторжение в ванную комнату с вполне прозаической целью не будет признано домогательством. Тем более шторка есть для особых скромников. А физрук вообще задолжал подопечному хорошую ванно-водную взбучку.
- Тук-тук, сим-сезам, откройся… - пробормотал куратор, заглядывая в ванную. – Расслабляешься? Я вот принес.
Он кучей выставил на полку не столь уж многочисленные предметы быта, быстренько отцепил брошь, закинул в стирку рубашку, носки и несчастные трусы и повернулся было обратно к выходу, но как-то хитро тут улыбнулся, подскочил к гавайцу и, ухватив того за голову, притопил в этой самой ванне. В шутку, разумеется.
- Ну?! Смерти моей хочешь?!
Причиной смерти был факт наличия гавайца в ванне незашторенным.
- Меня и так спасет только холодный душ! – отпустив, наконец, парня, он рассмеялся, схватил артефакт и подкинул его на ладони.
- Жаль, я без тебя не могу его использовать, - кровожадно заявил куратор. Хотя вряд ли он жаждал крови гавайца.

- ;%»&”%:»№*!)!!!!! – выдал Джар в шоке на неизвестном Каи языке.
Нет, он, конечно, хотел помыться, но не так же, честное слово!
- КАИИИ! – наконец умудрился он взвыть, извиваясь и хватаясь за шею гавайца в намерении скорее придушить, чем обнять. – Ты что творишь?!
Несмотря на возмущенный тон, ржал куратор от души.
- Мысли? О, повелитель ванных вод, если б я умел читать твои мысли, на нашей маленькой планете уже царил бы повсеместный мир, гармония и абсолютное взаимопонимание! – толкал Янер пафосные речи, пока расставался со штанами - не по своей воле! – и лишался последнего прикрытия своих теперь уже явных желаний.
- Красота, точно, - выдавил он сквозь смех. Смех такой, плавно переходящий в высококачественный поцелуй. Поцелуй-смерч. Засосет – и ищи-свищи свой домик где-то в Изумрудном городе. Крышу опять несло. Хотя, кажется, она и не возвращалась.
– Драгоценный, ты меня провоцируешь! Тебе не говорили, что дразнить голодную собаку опасно? – стиснув зубы, куратор усмехнулся и схватил ни в чем не повинный член гавайца. – Эту штучку? Ее я уже пробовал. Причем разными частями тела.
Хлопнув раскрытой ладонью по воде, он вызвал фонтанчик брызг и умолк на время, разглядывая бесстыжее лицо студента. Восторг накатывал волнами, прежде чем, справившись со своим нервным спазмом в горле, Джар произнес уже спокойно и тихо:
- Ты из меня делаешь законченного маньяка, ты знаешь? – удерживая двумя пальцами брошь, мужчина поднес ее к левому глазу своего сованника. – У тебя хватит фантазии на что-нибудь необычное? Позволь мне… - второй рукой он погладил Каи по щеке, - … почувствовать эту связь. Пожалуйста.

- Бедный парень… - Джар сочувствующе качал головой, глядя в упор на того самого парня. – Его ж тогда наоборот, надо утешить и успокоить!
Правда, попыток «утешить и успокоить» он предпринимать не стал, зато снова засмеялся, спокойнее, правда. Понемногу отпускало, и теплая вода приятно ласкала кожу. Возможно, это был идеальный момент, и Янер на мгновение даже ощутил досаду тем, что не додумался раньше до такого вот способа смягчить гавайца, сделать его сговорчивым. Правда, здесь было слишком много факторов, а точные формулы куратор не любил с малых лет.
- Я не маньяк, - улыбаясь, ответил он. – Но если будешь продолжать в том же духе, вполне могу им стать.
Переложив ладонь на затылок Каи, мужчина потеснее прижал его к своим губам. Он ведь не был новичком, и достигать состояния просветления для того, чтобы связать марионетку, ему не требовалось. Неспешно целуя вышеозначенную марионетку, Джар действовал крайне аккуратно. Не хотелось своей напористостью разрушить ту мягкую почву, которой в его воображении стало сознание студента. Медленно, медленно, он словно укутывал Каи мехами: вот широкое покрывало на плечи, вот толстый мягкий воротник, вот шуба, в которой можно утонуть, уснуть, и спать до скончания веков, не опасаясь замерзнуть, вот огромная шапка; она приглушает все звуки, кроме твоего собственного голоса, вот пушистая муфта – и ты не можешь пошевелиться под этим грузом, но разве оно надо, когда тебя окружает бесконечное тепло и уют?
Вопрос в том, насколько успешно Янеру удалось создать именно такое ощущение, однако оторвавшись, наконец, от губ гавайца, он победно улыбнулся.
- Чувствуешь? Это не только я, это и твоя воля тоже. Твоя сила, - куратор набрал полную грудь воздуха, и из воды между ними забился узкий, но высокий фонтанчик. Перемещаясь, он, в итоге, оказался перед грудью студента.
- Бери его, - то ли предложение, то ли приказ. Перестраховка – и желание кукловода направлено на то, чтобы марионетка пользовалась отпущенной им обоим силой.
«Проверь, чем закончатся твои действия, загляни в будущее, а потом ударь им в меня».
Джар строго контролировал сейчас все, что делал парень, ему совершенно не хотелось, чтобы тот по незнанию заблудился в дебрях способностей кукловода.

- Да все просто. Смотри, вот я, - Джар на мгновение будто затянул шнурки на ботинке посильнее, давая Каи почувствовать, что все-таки сейчас он находится под контролем своего кукловода. – Вот ты. А сила - то, что между нами.
Он замолчал на пару секунд, задумался и рассмеялся.
- Мда, что-то я сам не пойму, что хочу сказать.
Глаза Янера внимательно следили за перемещением фонтанчика. Правда, таковое длилось недолго – атака «писающий мальчик» как-то шустро сошла на нет. А тут еще такая пустота и неудача в плане второго задания. Куратор покачал головой и собрался уже начать нравоучительную речь, как в рот ему залилась водица, ударившая струей в подбородок.
- Тьфу ты! Эй! Студент Бореале! – он сурово сдвинул брови. – Сколько прогулов у вас в этом году по контролю, а?
Одно мгновение – и несколько подлый удар. Полностью овладев волей  парня, Джар пропустил через него густой поток энергии из артефакта, и мини-цунами накрыло уроженца солнечных островов с головой, не оставляя ни единого шанса спастись. А сам кукловод, подобно величественному Нептуну, восседал напротив, уложив руки на бортики ванны.
Вода заплескалась  и пролилась немного на пол.
- Услышь меня, утопленник! – возопил Янер. – И представь, что у тебя в запасе только вот эта влага, - указующий перст смотрел на влажный пол. – Отомсти мне с помощью нее. Прояви фантазию
Ухватившись для большего удобства ногами за Каи, он откинулся назад, погружаясь в воду. На губах – широченная улыбка, на душе сплошной праздник, а нити мотыляются себе свободно. Однако на деле куратор готов был в любой момент перехватить их и взять ситуацию под контроль. В случае, если студент ошибется. А пока ему была предоставлена полная свобода действий.
«Ну, малыш, давай-давай, у тебя все получится… Я слишком опытен, а ты слишком талантлив для того, чтобы вечно торчать на этой единичке», - так мысленно причитал физрук, с потаенной надеждой наблюдая за гавайцем. Если тот потерпит сейчас фиаско в демонстрации уровня собственных способностей, значит… Что ж, значит, надо будет уделять тренировкам больше времени.

Джар был сам виноват – не поспоришь. Расслабился, забылся. Ожидал благодарности и поклонения, что ли? Ну уж точно не бунта на корабле. Да если бы еще на корабле!.. В одно мгновения почувствовав, что отнюдь не капельки с пола Каи собирает, Янер ухватился было за нити, но не тут-то было… Интересно, в мире вообще случалось так, что марионетки бунтовали против кукловодов? Охапкой… может ли быть охапка воды? Гаваец доказал, что может. Так вот, получив охапкой воды сверху, куратор буквально задохнулся – ударом выбило из легких воздух. Задохнулся и фигурально – от злости. Он и впрямь не на шутку рассердился. Резко отпустив парня, будто отрезав разом то, что так бережно выкраивал из их связи, он оставил того хватать воздух подобно выброшенный на берег рыбе. Едва ли не выскочив из ванны, куратор схватил полотенце и уставился сверху вниз на  студента. Голос его звучал приторно-спокойно, а в глазах плескался самый что ни на есть настоящий гнев.
- Вот умница, Каи. Получил свой второй уровень? Вот и замечательно. Но больше ничего подобного не будет, - выловив артефакт, физрук наскоро вытерся и бросил полотенце на место, а сам открыл дверь, явно намереваясь оставить гавайца наедине с сантехникой. – Советую тебе сходить к Дайго и попросить, чтоб он вдолбил в твою лохматую голову простые истины.
«Идиот, Янер!!! Что, если бы он не справился?! Что, если бы он взял слишком много? Что, если бы..?!»
На кого злился: то ли на Каи, то ли на себя, решить он не мог.
Уже шагнув за порог, мужчина обернулся:
- Ты потерпел неудачу, Каи. Лучше бы было тебе заглянуть в будущее. Артефакт – это не игрушка. Если ты не подчинишь его силу себе, он сам может сделать тебя своим рабом, - он невесело усмехнулся. – Если, конечно, я выражаюсь не слишком фигурально. А, да, кстати, приберись тут. Иначе с завхозом по поводу потопа на третьем этаже будешь разговаривать сам.
За сим дверь в ванную захлопнулась, Джар Янер упал ничком на кровать, раскинул в стороны руки ноги и причитал в потолок:
- Боже, что за глупый мальчишка! Да и сам хорош: пусть мальчик попробует свои силы, пусть потешится! Тьфу… Идиот, Янер, форменный идиот. Похоже, сперма тебе совсем мозги затопила.
Простонав что-то невразумительное, он кинул артефакт в ящик тумбочки и накрыл подушкой лицо. Сумасшедший день.

Из комнаты было хорошо слышно, как возится в ванной Каи. Легкий всплеск – это он вылез из ванной. Вода зашуршала в сток. Хлюпанье тряпки по полу. А в голове – полный бедлам, и ехидный голосок нашептывает: «Ну что, Янер, не по тебе оказался мальчик?» Слишком гордый, а Джар постоянно забывал об этом. Он так и лежал трупом, когда из ванной до двери раздались шаги, минутная задержка – это гаваец обувался. Совесть отчаянно боролась с гордыней, не позволявшей издать ни звука, ни окликнуть, ни подойти, ни извиниться за все дерьмо, что вылил на парня.
Испугался он, что ли? Да, так и есть, - признавался куратор сам себе. Он элементарно сдрейфил, вместо тог, чтобы порадоваться успехам Каи, попинал его гордостью и полил сверху протухшим борщом. А в чем, по сути, был виноват гаваец? О, конечно, ослушался воли великого и могучего Джара. Того самого, который валяется теперь трупом на кровати, грызет подушку и думает, как бы не заорать: «Каи, прости меня!» на всю эту чертову школу. А тот еще и не простит, и будет прав.
- Вот черт…
Зашвырнув подушку в сторону двери, за которой давно уже никого не было, Янер закурил и, глядя на серый дымок, попытался привести себя в состояние, пригодное для изучения будущего.
Сконцентрироваться на конкретном человеке было легче легкого – особенно когда этот самый человек занимает каждую мысль. Этакое правило навроде «Все дороги ведут в Рим».
- Все дороги ведут к Каи, - зажав в зубах сигарету, процедил физрук.
Картинка ему предстала весьма жизнерадостная: сидящий в каких-то зарослях (в парке, что ли?) гаваец, закручивающий сигаретку (уж явно не беломорканал), на лице которого написано буквами заборного шрифта: «не влезай – убьет!» Ну а что дальше? А дальше сбор в зале.
«Ах, точно, эти переселения…»
А еще дальше – собственное вымаливание прощения. Это Янеру не понравилось совсем. Хотя иного выхода он не видел. Можно было отыскать парнишку сейчас, выслушать тысячу лестных определений себя, любимого. Причем слов, несомненно, смертельно обидных, более того – обиженных. Вторая подушка проследовала за первой. Джар не имел права так рисковать, этот парень был ему жизненно необходим, в нем заключалось всё.
Поднявшись, он вернулся в ванную, подошел к зеркалу, плеснул в лицо холодной воды.
- Ну что, Янер? – обращаясь все к тому же зеркалу. – Пойдешь умолять о третьем шансе?
Отражение криво усмехнулось в ответ.
А далее - известный сценарий. Одеться, причесаться, плюнуть на мокрую после низвержения Ниагарского водопада голову, запастись сигаретами, пакетом чипсов (голод - не тетка),  бутылкой воды, терпением и фонариком на случай, если поиски затянутся.

---> Беседка

Отредактировано Джар (2010-01-10 16:20:15)

Марфа+Ардо -->

- Я, конечно, с Вашим парнем знаком только по занятиям.
Благодарно покивавший за полотенце Джар такие вел речи, по ходу недолгого пути к своей комнате.
- Но вообще-то таких видел немало. Понимаю, конечно,  не хочется думать, что в марионетки тебе достался кто-то абсолютно безнадежный, - он локтем повернул ручку, открывая дверь, которая на замок заперта не была – в конце концов, два шага по коридору, все слышно, все рядом, чего бояться-то? – и пропустил даму вперед, после чего зашел сам, ногой закрыл дверь и понес кастрюлю к столу, за которым, собственно, и варганил свое адское месиво.
- Присаживайтесь, пожалуйста… Может быть, ему это просто не нужно? Сами посудите… Эту школу многие дети воспринимают как… Ну что-то вроде таких затянувшихся каникул. Халява! Сдал два экзамена в учебный год – и дальше делай, что хочешь. А бои, силы – это все развлечения. Быть может, его они не слишком интересуют? – Янер вылил содержимое кастрюли в какую-то миску, а сам пошел в ванную, чтобы эту самую кастрюлю помыть и сразу вернуть хозяйке. Не закрывая дверь, он продолжил, лишь слегка повысив голос:
- А Вы не интересовались, есть у него здесь компания или что-то в этом роде? Я видел вашего Ардо в составе великолепной четверки… - на пару секунд мужчина замолчал, задумался. – Лоуренс, Тейлор, этот… рыжий, как его… Чейз, фамилию не помню. Они тут не раз нарывались. Веселая такая компания была. А теперь, кажется, все они из школы ушли. Впрочем, не уверен, это надо уточнить у секретаря. Ведь как оно... Нет компании - не перед кем и выделываться. Соответственно, и умения свои применять тоже негде. И почему сразу так? Вы не пробовали быть для него старшей сестрой, к примеру?
Вернувшись, он вручил кастрюлю Марфе.
- Еще раз спасибо, Марфа, без Вас весь мой план рухнул бы, - улыбнувшись, Янер полез за обещанным алкоголем, оставив «сюрприз» в состоянии полуфабриката, большая часть которого отправилась в мини-бар ожидать Каи. На низкий столик стукнулись два низких бокала, а рядом – коробка шоколадных конфет. Налив немного янтарной жидкости себе и гостье, куратор поднес бокал к носу, понюхал.
- Мммм… Замечательно. Надеюсь, Вам понравится. Позвольте тост, - и без выражения дозволения продолжил: - Хочу выразить великую благодарность Марфе, женщине с прекрасным сердцем и не менее прекрасным внешним обликом, - рука его сделал некий вертикальный жест, будто приглашавший несуществующих зрителей оценить означенную красоту, -  той, что в трудную минуту не оставила незваного гостя без помощи, в трудную и для себя!  Выпьем, Марфа, за Вас, за то, чтобы все Ваши добрые дела возвращались сторицей, и от этой доброты  вы лишь хорошели день ото дня! – и Джар поднес свой бокал к бокалу дамы, легонько коснулся его края, после чего быстро выпил свой коньяк.

Отредактировано Джар (2010-01-15 19:29:09)

- Никогда не было младших братьев-сестер? – поинтересовался Янер, доливая себе еще сантиметр коньяка. – Боюсь показаться назойливым, но в этом плане я мог бы дать пару советов, - он обновил и даме. – Здесь, опять же, все дело в авторитете. Но с этим важно не переборщить… Уважайте его, а главное, демонстрируйте свое уважение, и он, скорее всего, станет гордиться тем, что у него такая замечательная «старшая сестра».
Джар задумчиво посмотрел на девушку сквозь бокал.
- Люди любят, когда их любят, это же просто… Любят, а не топят нравоучениями и попытками навязать своё, более умное, как более опытное, что ли… - он улыбнулся в ответ на скептицизм во взгляде Марфы.
– Еще и скромница. Марфа, я от Вас без ума, - сердечно выговорил физрук. – Почему бы вам не применить свои женские чары на этого сорванца? Говорят, многие младшие братья в тайне влюблены в своих сестер… Так что эта схема выгодна, как ни глянь.
Сделав еще глоток, мужчина снова задумчиво уставился на собеседницу.
- Но Вы, я вижу, не в духе… Я не могу позволить себе отпустить такую девушку спать расстроенной.
Он качал головой, размышляя, как бы, собственно, состояние это ее ликвидировать. Ох, Марфа, какой эффект, какой пассаж! Успокоила душу, взволновала сердце!

- О-о-о… Знаете, Марфа, мне иногда кажется, будто наша школа – гетто для гомосексуалистов. За редким исключение, - а вроде как намек-не намек такой. Называется: как хочешь, так и думай. Хочешь – припиши к первым, хочешь – к исключениям.
- Очень жаль, очень жаль... А я бы с радостью понаблюдал за тем, как он бегает за Вами с влюбленными глазами, - ухмыляясь в бокал, говорил Янер.
А вот «развеселите» прозвучало именно так, как ему и было нужно. Двусмысленно, то есть. Все же наш Джар был мужчин воспитанный и нормы приличия соблюдающий, даже в таких вот случаях, когда моча в голову била фонтаном. Или не моча. Или не в голову.
- Вот это благодарность! Возможно, мне и самому следовало так же Вас отблагодарить, - улыбаясь, говорил он. – Но позвольте мне загладить несообразительность. Может, потанцуем? – и кивок в сторону горе-аппаратуры, переназначенной для автоматического звукоизвлечения.
А в голове вопил тоненький голосок. Вопил душераздирающе. Однако куратор довольно быстро с ним договорился: убедил его в том, что ничего плохого не делает. Ну подумаешь, шуточный поцелуй. Подумаешь, танец. Это такая игра… для него и для Марфы. Моральное удовольствие на тонкой грани с физическим. В конце концов, тащить девушку в постель Джар не собирался.

А дама не терялась. Прекрасное качество для женщины, по мнению Янера. К чему строить из себя неприступную крепость, когда в этом нет ни выгоды, ни необходимости?
Наблюдая за тем, как двигалась Марфа по комнате, куратор улыбался. Давно он не получал такого эстетического наслаждения! Хотя стоп. Разве не он восхищался подобием греческому атлету, юному полубогу и так далее до бесконечности небезызвестного Каи Бореале каких-то пару часов назад?! но сама мысль о том казалась сейчас Янеру кощунственной. Для гавайца в его кудрявой голове было выделено особое место, куда допускать кого-либо – даже такую прекрасную девушку, какой была, по его мнению, русская красавица, - он не собирался.
Посему руки его уверенно легли на талию Марфы, привлекая к себе – но не настолько близко, чтобы разом разрушить все границы. Джар прекрасно знал, что перебор иногда много хуже недобора.
- Не переживайте… - выдохнул он над самым ухом своей гостьи. – Горькие пироги никому не нужны. Давайте лучше попробуем вместе уплыть в красочный мир. Теплая сказка под ярким солнцем, цветущей зеленью, яркими цветами и медленно порхающими бабочками… - ладонь куратора скользнула с талии коллеги, пальцы будто случайно задели ее живот и, наконец, нашли кисть дамы. С этого и начался танец.
- Марфа, я удивлен, что вы до сих пор одиноки. Вы, такая нежная, чуткая… С вашим сердцем, готовым дарить тепло, - на этих словах Янер переместил уже другую руку к ее груди – так быстро и ненавязчиво, что обвинить в распускании рук его было сложно. – С улыбкой, вселяющий надежду на то, что завтрашний день сотрет все беды и заботы сегодняшнего… С такими глазами, которые будто излучают мягкий свет…  Мир должен понести за это наказание.
Так он заливал мягким баритоном, неспешно водя даму по комнате в танце, то прижимая ее ближе к себе, то позволяя двусмысленные прикосновения.

Джар не мог бы сказать, в какой момент он забил на этот танец, который служил только коротким разгоном. Или в какой момент дразнящие касания переросли в откровенное щупанье ягодиц девушки, губы сами собой нашли впадинку под шеей, а пальцы ловко расстегивали пуговички блузки. И вот уже он целует ложбинку меж грудей гостьи, вот уже справился со всеми упрямыми пуговичками, и левая рука его сминает юбку Марфы,  изучая округлости куда более непосредственным путем.
Вдруг, прервавшись, куратор резко подхватил девушку под колени и подмышки и отнес на постель – теперь с куда большей прытью и уверенностью снимал ее юбку, покрывая поцелуями живот, аккуратно, чтобы не дай Бог не порвать, стягивал колготки, целуя каждый открывавшийся взору сантиметр тела. Она была прекрасна – чего уж спорить. Не тратя время даром на сражение с упрямой застежкой бюстгальтера, Джар просто стащил белье вниз, и теперь его губы мелко касались уже груди Марфы, язык изучал кожу на вкус, смело играя с коричневатыми сосками. Уделив достаточно внимания этой части тела своей гостьи, Янер отвлекся на долю секунды, которая потребовалась, чтобы скинуть с себя одежду... Еще немного времени ушло на то, чтобы дотянуться до верхнего ящика тумбочки и снарядить своего боевого товарища, и вот уже куратор, мягко придерживая одной рукой за плечи, другой то нежно поглаживает плечи, руки, живот, то сжимает сочную грудь,  ритмично погружаясь в мягкое тепло. Целуя ее отрывисто, а после глубоко,  в следующее мгновение он уже поглаживает бархатистую кожу бедра Марфы, поднимая ее ногу себе на плечо.
А музыка все играла, уверенная в том, что двое в этой комнате просто танцуют. Все верно, это и был танец, только танец куда более откровенный, танец взаимного утешения, самого универсального, которое только могли придумать люди.

Ответное желание, о котором кричал каждый жест, каждый несдержанный стон, каждое прикосновение девушки, только разжигало в Янере еще большую страсть, подстегивало  погружаться в сумасшествие мягкой податливости этого тела,  ощущать бедрами,  руками, губами тысячи крошечных электрических разрядов, которые волной бежали по влажным телам, вызывая у одной - шепот, мольбы и жажду, у другого – приглушенный рык, бессвязное бормотание. Не различая отдельного, то барахтаясь беспомощно, то уверенно направляясь к поверхности в этом огненном море, Янер полностью отдался во власть рефлексов и импульсов,  его размашистые движение будто пытались пробуравить тело партнерши, когда та вцепилась зубами в его плечо. Еще череда вспышек, расходящихся по всему тела снизу, бешеный темп движений – прогнувшись в спине, притягивая Марфу к себе за плечи и откинув голову назад, наконец, и он последовал за ней, сопровождаемый собственным стоном, вырвавшимся сквозь сомкнутые зубы.
Череда черных и алых пятен неслась перед глазами, когда мужчина, сделав еще пару движений, наконец, опустился на кровать рядом. Через пару секунд он быстро скользнул в ванную, чтобы утилизировать лишние свидетельства нынешнего времяпрепровождения, тут же вернулся и снова лег на кровать, приобняв Марфу за талию и пресекая таким образом любые попытки к бегству.
- Не уходи пока… - прошептал Джар, быстро поцеловал ее предплечье. Его сердце еще колотилось, медленно налаживая привычный ритм, дыхание успокаивалось. Ленное блаженство усиливалось запахом тела Марфы, и теплом, исходящим от нее.  Куратор будто погрузился ненадолго в небытие, мягко поглаживая пальцами нежную кожу.

Тихое «ладно», прошелестевшее с губ девушки, будто выдернуло Джара из этого океана спокойствия, равновесия и абсолютного блаженства. Но выдернуло не резко, оставляя неприятный осадок, а мягко, почти ласково, осторожно, неназойливо напоминая о том, что все хорошее однажды заканчивается.
Еще через минуту он открыл глаза, слушая, как говорит Марфа. А говорила она все правильно, и ни с чем не поспоришь. Каи мог вернуться в любой момент. А мог вообще не вернуться сегодня. Прогонять это блаженство, чтобы выяснять будущее, сейчас Янеру не хотелось. По крайней меру, в данный момент. Чуть позже – возможно… А пока он с немалым удовольствием наблюдал за тем, как одевается его гостья. Даже в ее усталых движениях было что-то соблазнительное. Куратор поймал себя на мысли, что не отказался бы повторить сегодняшний вечер.
- Он меня убьет, - еле слышно, а возможно, и вовсе неслышно, пробормотал Джар в ответ на слова о том, что тут негоже. Но все равно улыбался.
- Вечер и не мог быть иным в компании такой восхитительной женщины, - сев на кровати, ответил физрук, и тут же перехватил руку Марфы, снова запечатлевая на ней поцелуй.
Но вот она ушла – и нужно было вставать, бодриться, приводить в порядок себя и двусмысленно смятую постель.… И прочая, и прочая.
Уже одеваясь, Янер почувствовал пощипывание за плечами. Прибегнув к помощи зеркала, он, к своему великому огорчению, заметил, что дама не преминула оставить на нем следы их совместного времяпрепровождения. Что ж, значит, придется некоторое время походить при Каи в футболке. Или придумать некую историю. А пока… А пока Джар уселся на кровати и воспользовался своим даром в весьма прозаических целях. Так и узрел своего гавайца в компании еще нескольких студентов и студентов, здесь, в общежитии. Что же касалось его возвращения в «отчий дом», то этого момента ждать было еще долго. И решил мужчина времени зря не терять, а поваляться немного с книжкой о проблемах воспитания юного поколения, после – зарядочку. Секс, леность, спорт – три кита жизни Джара Янера.