Водитель покосился лениво из окошка на прибежавшую девицу. Он с некоторой брезгливостью (что вообще должен это делать) кинул взгляд на часы. Изрядно они тут задержались. А что с детей возьмешь? Ничего. Снова будут мозги ему прочищать.
Не без злорадства шофер представил, как в назначенном месте переминается с ноги на ногу озадаченный агент, дожидаясь автомобиля. А он все не едет. Все не едет. Эти агентурные крысы всегда вызывали двойственные чувства. Да и что уж греха таить, детки вот такие, что в этой вот школе, тоже не сахарок. Тоже не шибко приятный груз. Подумаешь что-нибудь, а эти уже знают – хихикают. Ну никакой же солидности не сохранить, не пофорсить.
- Все? – взглянул он на усевшегося рядом парня, от которого ощутимо пахло сигаретным дымом. Этак грозно взглянул. И ударил указательным пальцем по висевшей в салоне картинке с перечеркнутой сигаретой. В этом тоже был свой смак. Мол, не боюсь тебя, чорд. Тут, мол, свои правила.
И машина тронулась, отъезжая с автостоянки. Вполне себе приветливое осеннее утро с перебегающими по небу облаками, резкими тенями ложащимися на чернеющие деревья, а затем и на асфальт шоссе. Ветер шумел, огибая машину по плавным ее линиям. Все-таки в небольшую пробку они загремели на въезде в центр. Дорога заняла около получаса, а там и на перекрестке подсел к ним весьма озадаченный молодой человек в пальто и, конечно же, с портфелем. Он был высок, лицо его являло собой нечто бледно-серое и тревожное. Такое лицо обычно очень хорошо отражает все оттенки паники. Сейчас оно было обеспокоенным, но еще в штиле. Особенно его озадачило то, что переднее сиденье было занято. Шофер сделал вид, что не заметил такого легкого конфуза, похлопал ладонью по рулю. В конце концов, лучше этот мальчишка рядом, чем за спиной. А вот тебя, крыса агентурная, за лишение премии в прошлом месяце, назад. Туда вон. Там тебе и место.
- Ну сколько можно?! – нервно выдохнул молодой человек, захлопывая дверь.
- Что вы так дверями хлопаете? Вон у мисс спросите сколько можно и сколько нельзя. Да и пробка, - лениво протянул шофер после паузы с чувством собственного достоинства. Мол, сам дурак. 
- Так…, - откашлялся человек в пальто, - мое имя Эрик Грин. Может звать меня Эрик. Сегодня я вас проведу, у меня и ваши пропуска. Задачу вы уже свою поняли? Подозреваемого зовут Виктор Джеймс Майер. 32 года. Безработный, но закончил медицинский. По специальности почти не работал. Подозревается в совершении пяти убийств, жертвы – молодые девушки. Все стандартно. Конечно же, вы что-то слышали? Редко в нашем городке такое происходит. Впрочем, журналисты не пронюхали, в прессе целиком дела не было. Но слухи темные ходят. Из серии – не гуляйте после наступления темноты…. Так…Что до девушек. Все примерно одного возраста. 18-20 лет. Неблагополучные…, проще говоря, две наркоманки, подрабатывающие проституцией. Да и оставшиеся три не лучше. Между убийствами промежуток в неделю, иногда в две. Но еще не известно, все ли это жертвы….   
Он замолчал, открыв портфель и достав оттуда бумаги. Распечатки перекочевали в руки молодых людей.
- Тут подробнее. ….В преступлениях не признается. Но все указывает на него. Надо удостовериться, что это – действительно он. И в лучшем случае постараться вытащить из него признание. Улик, прямо указывающих на него, нет. Орудие убийств – нож…, так и не нашли. Хорошо было бы и это выяснить. Свидетель дал нам примерное описание убийцы. Оно совпадает с внешностью Майера. Но свидетель все-таки отказался точно подтвердить.... Говорит, темно было.... Однако характерно, что над жертвами издевались. Надрезы в грамотных местах дают понять, что скорее всего их сделал кто-то, обладающий знаниями анатомии. Все убийства были совершены в пределах двух районов города. Это – маршрут движения бесплатного автобуса к большому торговому центру. Весьма удобно для безработного, не так ли? Тем более, если он живет в квартирке как раз рядом с остановкой. Мы должны предъявить ему обвинение, но для этого нужны улики. Или его признание. Иначе нам придется в течение оставшихся 12ти часов его отпустить. 
Машина остановилась возле участка. Эрик несуразно вытащил свои длинные ноги из салона, трепетно прижимая к груди портфель, постоял и подождал, пока выйдут представители Серебрума. Странно было смотреть на практически детей, к которым было такое повышенное внимание. Действительно, в участке многие смотрели им в спины, да и в лица. Кто заинтересованно, кто улыбался приветливо (таки знали пользу), а кто и с опаской.
- Мы к мистеру Майеру, - семенил Грин, помахивая пропусками. Зав отделением (женщина средних лет с невыговариваемой фамилией) пропустила их в зев специальной комнаты. Здесь пахло кофе и казенной мебелью. Сама по себе небольшая, она содержала внутри стол, ящик для документов, шкаф, офисное кресло, да перед столом еще два стула. Тут же был неширокий возможно кожаный диванчик. Ну из разряда тех, на которых в жаркую погоду в шортах можно поскрипывать и неуютно семенить. Как сыр в масле. Тут же стоял цветок в кадке, да окно пропускало белый свет осени. Неяркий, недобрый, но строгий и даже торжественный. Через просветы опущенных жалюзи.
- Сейчас мы его приведем. Вы пока располагайтесь, - заметила зав отделением и вышла.