>>>площадка отдыха

Он кое-как открыл дверь, внося в комнату Зана. Мягкие, чуть влажные светлые волосы холодили шею тонкими, пушистыми прикосновениями. И это ощущение грело.
Кошка по обыкновению стала требовательно мяукать, крутясь под ногами, на что Фэлькон никак не отреагировал. Он сообразил, что сейчас бы кукловода привести в чувство, а там уж… А что там уж? А есть оно это «там уж»? ….Дэймон занес Зана в ванную, наклонившись и сгрузив свою ношу у стены. Затем включил воду, наверное, чтобы дать понять, что сейчас будут водные процедуры. Ну как-то донести это до сознания Икари. А потом присел перед ним на корточки и принялся стаскивать с Зана майку.
- Эй, подними руки, хорошо? – тихо, нежно и вкрадчиво.
И снова не очень понимая, куда девать глаза. Не хотелось смотреть. Отчего-то.
-Ты как вообще? Сам можешь двигаться? - весьма вопрос в корень проблемы.
Сейчас бы кукловода спать уложить. Сразу же. Но не в таком же виде в чистую постель?

Надо заметить, Дэймон вообще не сопротивлялся такому варварскому обращению с его одеждой. Он хмуро смотрел на то, как отлетают пуговицы и констатировал по трескучему звуку их падение на пол. Стало мало воздуха. Прикосновения Зана отдавались какими-то тупыми разрядами в теле, от чего хотелось уклониться, отстраниться, избежать. Было неприятно.
Стоя уже на коленях, Дэймон неэмоционально проследил перемещение Икари своим фирменным убитым взглядом. Теперь даже совершенно уместным.
- Зан, вода будет очень грязной, - болезненно щурясь, проговорил ровно Фэлькон.
А в следующее мгновение, сам не поняв в какое, оказался с Заном рядом, в мутной теплой водице. Одежда липла, холодила…, серая влага омывала белые стенки ванной и оставляла едва видные разводы. Воздуха становилось все меньше.
- Простить? – тихо, задумчиво, - А собственный голос казался чужим, бездыханным, чудовищно утомленным.
- Как твое лицо? – вспомнив о том, как некрасиво поступил.
Было до ужаса стыдно. И перед Джаром…. С другой стороны, непреступной высилась крепость воспитания и морали. Белоснежные стены гордо и упрямо превозносили кратковременную расправу во дворе. А совесть подвывала, как собака с защемленным хвостом. Фэлькон глубоко и резко вздохнул, чтобы нагнать в легкие воздуха. И воздух не прошел, казалось, встав комом в напряженном горле.
Он просто не понимал, что произошло. И не находил того, у кого можно было спросить. В жизни Дэймона никогда не было таких событий, ему никто про подобное не рассказывал. Как нужно реагировать? Рассмеяться? Расплакаться? Или вот так тупо механически выговаривать правильные слова, которые выговариваешь всегда очень аккуратно, словно лепишь пирожок. Пальцы продолжают по инерции создавать правильные формы. Также и звуки складываются в правильные слова. Главное – не смотреть. Куда угодно. На потолок, на стенки, на воду….
Фэлькон решил функционально включить душ. Лучше чем сидеть в грязной воде.

Его сложно было спровоцировать. Почти невозможно. Крича на этого человека, можно было добиться лишь недоумения. В таких случаях Фэлькон всегда пытался найти что-то неправильное в себе, а потом уже в окружающих. Он выхватывал из речи, на его взгляд, только ключевое, а потом складывал из этого картинку, которой еще сильнее затем себя пытал.
Дэймон был злопамятен. И очень воспитан. Он честно считал, что всем вокруг что-то должен, а требовать отдачи … не видел права. «Свою собственную судьбу он слишком дешево ценил» (с). И сейчас не настроенный на то, что разговор принесет хоть какие-то плоды, Фэлькон бессмысленно смотрел в глаза кукловода...и жалел его. Той бессмысленной, всепоглощающей страшной жалостью, когда понимаешь, что сам являешься причиной страдания ближайшего человека. Значит, дело в тебе. Значит, что-то опять сделал не так. Значит, виноват во всем снова ты, и лучше бы тебе исчезнуть с твоим «наигранным спокойствием» и «манерами».
Да. В силу своей злопамятности, он копил обиды, не способный их отпустить, выговорить, опрокинуть на другого. И потом..., какое он имеет право решать для Зана, что хорошо, а что плохо? Фэлькон всегда стремился ограничить свое присутствие в чьей-то жизни. Даже в жизни своего кукловода. И с этой точки зрения слова Зана били точно в цель. Но ведь это не означало неискренность. Это была просто попытка …оберегать.
И бубня в редкие моменты ссор, и беря на себя ответственность, он никогда не стремился к тому, чтобы кукловод чувствовал свою вину. Это не было целью. Это было самое натуральное, самое глупое, почти детское желание справедливости.
Выключив воду, Дэймон болезненно сощурился и обнял уткнувшегося ему в плечо Икари.
- Я считаю, что …., я просто не знаю, что думать. Может быть …, - говорил, как камни ворочал, - может быть, для тебя это нормально…, а я просто не знал? Может быть … это для всех нормально, а я просто упустил…как-то… Возможно, тебе это было нужно,… и я уже не настолько тебя интересую? …Я просто не очень понимаю… зачем?
Он не кричал в ответ только потому что не считал это нужным. Ощущение жалости и разочарования сковывали грудь, стискивали шею, за сим и голос выходил чуть хрипловатый, тихий.

- Ты пьян, - констатировал Дэймон. Но впервые с инцидента косая улыбка появилась на уставшем, помятом и вконец измученном лице.
Он повалил Зана на спину, в воду, отчего та снова качнулась к краю, выплескиваясь на пол. Упрямые, худые и немного узловатые пальцы скользнули по бокам кукловода к пряжке ремня, расстегивая его. При этом лицо было опущено, струйки сбегали с мокрых волос. Стягивая с Зана брюки, Дэймон неловко потянулся, отчего новые потоки воды хлынули на кафель. Раздев Икари, Фэлькон начал спускать воду из ванной, чтобы грязь потихоньку сливалась туда, куда ей и положено. Сосредоточенно. Так, словно совершал какой-то ему одному понятный ритуал, Дэймон выдавил на ладонь гель для душа, размазывая его по груди кукловода, плечам, шее…. Теплый аромат расплылся по помещению. Осторожными прикосновениями он отмывал Зана от той грязи, которая, по мнению Дэймона, на него налипла куда сильнее, чем то было видно. Каждый пальчик, между пальцами, черточки на ладонях, выступающие венки на запястьях, локти.... Фэлькону это было нужно. И он это делал. С угрюмой концентрацией жреца. Каждый сантиметр тела. Словно кошка, очищающая замаранного котенка, с неизбежной заботой и нежностью. Затем переключился на волосы, по всем традициям, сначала шампунем, потом бальзамом…неторопливо, погрузившись в процесс, забывшись в нем. Смыть все теплой, почти горячей водой, чтобы в конечном итоге потянуться за чистым, только утром повешенным мягким, уютным полотенцем….
Фэлькон выбрался из ванной, принимая кукловода в объятья чистой ткани, сжимая в них. В какую-то особенную, влажно дышащую, ровно бьющуюся паузу.
При этом он как-то совершенно забылся. И то, что с него градом лилась вода, казалось, марионетку совершенно не волнует.
Подняв на руки Зана, Дэймон утащил его в спальню, где положил на покрывало с одной стороны постели, заворачивая это самое покрывало с другой стороны, обнажая чистые, белые простыни, на которые мог перераться Икари.
- Не одевайся…, - тихо, но вместе с тем нотка властности прозвучала в голосе, - тебе надо отоспаться как следует…
Только после этого он сам скинул мокрую одежду, открывая шкаф, чтобы достать новое полотенце и вытереться.

- Я еще не простил тебя… Хотя я и считаю себя тоже виноватым, но это не отменяет факта чудесного существования у тебя собственной головы, - заметил ровно Дэймон, лежа рядом с кукловодом. Теперь отводить взгляд не хотелось, но и особенной радости для себя Фэлькон во всем происходящем не находил. Чему так радовался Зан – оставалось загадкой. Менее чуткий человек мог бы решить, что Икари просто не следовало тосковать. Эко здорово вышло! И там успел, и тут простили…. Но Дэй так не считал. Видимо, кукловод даже в таком нетрезвом состоянии просто пытался поскорее вытравить воспоминания из памяти.
Пропуская весь этот словесный бред мимо ушей, Фэлькон просто сосредоточился на главном. От марионетки ведь тоже многое зависит…, особенно, когда это долгая, крепкая пара. Сейчас со своей стороны он чувствовал слабость Связи…, ее хрупкость. Зан уже попросил прощения, наверное, этого достаточно? … Наверное, остальное – время? Оглаживая светлые влажные пряди жесткой, теплой ладонью, Дэймон думал о совместном. И о том, что отдаляет людей друг от друга. Будь вы хоть трижды природной парой…. Темные, жестокие сентенции роились в глубине. Но боялись показываться. Боялись даже встретиться друг с другом.
- ….Просто спи, хорошо? – механически произнес он, продолжая гладить волосы кукловода…, чувствуя себя бесконечно старым….  Почти ветхим. Момент ускользал. Тот самый момент, когда можно схватиться и все резко изменить. Он убегал со скоростью первого почтового. И слов не находилось.
- ...Зан, - глухо, - ты сказал, что я принадлежу тебе..., докажи это.  Да, я считаюсь твоей марионеткой. Но ... достоин ли ты. - почти с вызовом. Нет. Просто с вызовом. И в привычно тихом взгляде наконец-то сверкнул молнией бунт.

Наверное, он был слишком … легковерным. Но что в этом плохого? Для того чтобы существовать, ему нужна была лишь уверенность. Уверенность в этом белобрысом.
Довольно резко он приподнялся на локтях, затем склонился над кукловодом требовательно целуя сжатые в отчаянье губы…, затем вскользь тронул скулу. Замирая так. Немного подрагивающей, широкой ладонью накрыть вторую щеку Икари, оглаживая, успокаивая.
- Прости, я не подумал. Я тоже, как видишь, иногда не думаю, - прошептать, улыбаясь, - все хорошо, все ошибаются. Не расстраивайся.
Ну вот, он уже утешал, вился вокруг Зана, готов был кожу с себя содрать. Это не лечится. Сопротивление было подавлено, так себя до конца и не проявив.
Подушечками пальцев он провел по губам кукловода, мягким, едва приоткрытым. Взгляд смягчился, все было забыто и прощено.
- Даже если бы ты меня ненавидел, я бы остался рядом…, - произнес тихо, поцеловав в бедовый висок.
Усмешка. Немножко горькая, но светлая. Без упрека.
- … Значит, ты Джара развел? – вдруг уловил Фэлькон мысль, - …надо будет ему в таком случае принести свои извинения. Хм…. Может мне сделать минет его марионетке? Знаешь, ведь партнеры тоже при этом получают удовольствие.
Доверительно сообщил Дэймон, глядя безапелляционно-ангельским взором на Икари, уперевшись ладонями по обе стороны от головы кукловода.

- Если я тебе изменю, ты пойдешь на убийство? – тихо рассмеялся Дэймон, - что за глупость.
Потрепать по волосам пятерней с широко расставленными пальцами. Он действительно думал, что Икари скорее забьется в коробку из-под холодильника и начнет там очень печально перемалывать кости марионетке, но рук не замарает. Да и изменять вроде Фэлькон не собирался. И мыслей не было. В последний раз разве… м… час назад?
- В кабинете директора, - мрачно констатировал Дэй, садясь где-то в районе бедер Зана, закутавшись в одеяло, - я даже решил, что моя гражданская позиция превзошла всякие ожидания. Чистая радость в присутствии вождя народа.
Он мягко улыбнулся, опуская руки на живот кукловода, расписывая его теплыми линиями прикосновений  жестких пальцев.
- Может мне отпустить бороду? – предложил Фэлькон то ли в шутку, то ли серьезно, - если тебе это, как выяснилось, нравится.
Ну и в общем без иронии. Уже сухие выводы, балансирующие на грани.
Черты лица сгладились. Пропала жестокость, внутренняя злоба. Только немного усталости и легкая горчинка послевкусия.

Вообще. Если говорить честно и откровенно, было ощущение, что где-то его хорошо так провели. Не то что провели, а даже протащили. И не то, чтобы он сильно этому сопротивлялся. По натуре Дэймон был консерватор, так что пускай все будет так, как было. Первый почтовый издал прощальный гудок и скрылся за пригорком.
А еще то, что любит… Он никогда этого раньше не слышал, да это было и неважно. Не требовалось подтверждения. Разве что сейчас…, что и получил. Надо сказать, окончательно затуманила рассудок первая фраза Икари. За рождение. Ударом грома пригвоздила к земле и вручила тотем, к подножию которого следовало носить дары. Было так. И здесь ничего не попишешь. Может потом, когда Дэймон немножко одумается, пройдет какое-то время, снизойдет озарение…, но лучше бы оно осталось там, где ждет своего часа. И не спускалось вовсе.

И к своему удивлению он обнаружил, что нравится…. Нравится, когда Зан заявлял свои права. Это отдавалось сладкой дрожью, вибрацией по коже, отчего взгляд делался несколько мутным, а уголки губ непроизвольно приподнимались. Наверное, в натуре марионеток изначально заложено что-то особенное…. И казалось бы, унизительное состояние подчинения вдруг неожиданно вызывает ни с чем не сравнимое наслаждение. Вряд ли это можно было смешивать с сексуальными мотивами (Фрейд возмущенно поднял брови)…, по мнению Дэймона здесь ведущим являлся священный трепет вассала перед своим сюзереном. Счастье находиться в лучах уверенной славы любимого монарха. Мы защищаем ваши границы, а вы милостиво смотрите и даете приложиться к ладошке. Когда Зан переставал демонстрировать эту черту, все лишалось смысла. Постепенно. Тем более, когда сам Дэймон не очень понимал состояние «наполовину». Тут либо все, либо ничего.
За подобными размышлениями он уснул. Вообще Икари умел как-то так устроиться в объятьях, что становился совсем маленьким и незаметным. И при том ужасно уютным. Его запах, тепло, текстура кожи, мягкость волос и недовольное, почти кошачье урчание, если повернуться как-то для него неудобно…., - все вызывало тихий восторг. Который, конечно же, Фэлькон маскировал.
Когда Дэй открыл глаза, за окном уже наметился довольно холодный вечер. В комнате парила тишина теплая, обжитая, наполненная уютными вещами. Фэлькон выбрался из постели, не особенно стесняясь, потому как волнения дня накатили с новой силой. Пока они тут разбирались, что происходило… ТАМ?! В груди еще гулял остаток, неприятный осадок. Как похмельный.
Судорожно натягивая влажную еще, почти мокрую одежду (в надежде забежать к себе и переодеться, да в очередной раз ругая себя за непредусмотрительность), Дэй бросил
- Зан, ты еще будешь спать? Или в столовую? Надо разобраться в ситуации. А то мы совершенно … нагло обособились.
Застегивая рубашку.
Пока Зан ворочался, Фэлькон успел торжественно того поцеловать и, пообещав небо в алмазах, убежать.
>>>кабинет химии и биологии

- Зан, - укоризненно молвил Фэлькон, включая свой истинно ангельский взгляд, - … ну как можно. Для тебя хоть луну с неба, хоть …спутник…, хоть журавлиную стаю.
Дэймон был невыразимо щедр. Конечно, ирония сквозила в речах, но в общем, они лились свободно и бессмысленно. И было ощущение легкого опьянения, … горячего и терпкого, как от глинтвейна. Да что же эта ассоциация…, все не покидала. Прикосновение ладоней Зана углубило ощущение ирреальности, весь он оказался в этом касании. Сердце стучало тише, но все так же уверенно и ощутимо, словно бы обращая на себя внимание. Да и не только сердце, впрочем, хотело к Зану обратиться. Но еще ж хоть как-то себя контролировал. Тем не менее, это было почти рыцарством.
Вообще вполне себе тихий и дружелюбный, он часто в подобные моменты испытывал какие-то… не совсем цивилизованные порывы. Конечно, не без крайностей. То это была все поглощающая нежность, … то вот как ныне. Казалось бы, воспитанный и сдержанный, он сейчас вполне мог забыть об элементарном…, да даже о своем благородном желании попотчевать Зана рябчиками…Забыть просто в угоду этой почти неконтролируемой тяге. В глазах марионетки наряду с привычной тихой ироничной усмешкой все чаще засвечивался огонек несдержанности, почти агрессивности. И прикосновения становились в эти моменты болезненнее, упрямее, жестче. Но потом, как бы испугавшись, вздрагивали и срывались в новые блуждания по телу кукловода.
- По сети? …, - до него не сразу дошел смысл слов Икари, а когда таки добрался, Фэлькон прикрыл глаза, соображая, - ну хорошо, по сети так по сети.
Не мог он не оценить той степени хитроумности, что торжественно воссияла на лице Зана. Подтянув его чуть теснее под себя, Дэймон еще раз поцеловал улыбчивые губы, уже менее настойчиво, даже в какой-то мере задумчиво, раздвигая их языком, … тем не менее неумолимо и вполне себе по-хозяйски. Расположился ж в стратегически верной позиции. Не шибко-то и поерзаешь.
Ах, какая неловкость.
Двери вообще – большая неловкость, если кто не знал.
Вот у Замятина в «Мы» стеклянные дома и розовые шторы на случай коль чего…. И никто не вломится, никто не заинтересуется. И так все ясно. У народа интим. По талончикам.
Мать же ж перемать.
Под топором особенно не получится метаться. Дэймон, отличившийся в студенческие деньки любопытным занятием на преподавательском столе, не мог смутиться такой ерундой, как ворвавшиеся в комнату школьники. Так что он совершенно невозмутимо, но с немного разочарованной физиономией, с чувством собственного достоинства встал с постели, решив никак не комментировать. Все вообще-то, в порядке вещей. Понятно?
- Добрый вечер, молодежь, - сухо поприветствовал, - Зан, какую кухню? – поинтересовался, тоскливо улыбнувшись, - .... поздний ужин. Может и визитеры чего желают? ... Ну кроме урока по основам этикета.
Последнее к молодым людям.

Натолкнувшись взглядом на хозяев комнаты, Ран понял что у него начали гореть щеки, хорошо хоть сквозь загар не было видно как он покраснел. Вот, черт... вечно я так вламываюсь... когда не надо. Может пора начинать стучаться прежде чем войти? Тем не менее глаза он не опустил, моргнул пару раз, нахмурился чтобы придать лицу более серьезное выражение и подтолкнул вперед своего новоиспеченного кукловода, продолжая сжимать его ладонь.

- Мастер Икари, объясните этому... упрямцу, что для правильной работы в паре нужно наладить связь между марионеткой и кукловодом. И то что я его все время "хватаю за руки и прочие части тела" - парень бросил на Кеорана тяжелый взгляд и вздохнул -  не с какими-то то там коварными мыслями, а в... в практичсеких целях.
И что связь между кукловодом и марионеткой очень важна, и наладить ее нужно как можно быстрее... а для этого как нельзя лучше подходит... - на секунду задумался припоминая вычитанное в книге по психологии слово - тактильный контакт, вот. Я ему говорил, но видимо моих слов недостаточно... и требуется мнение кого-то более весомого. Ну и вот мы собственно тут за этим. За мнением Вашим. - выпалил и потом, взглянув на Деймона, добавил - И конечно... мастера Фэлькона тоже. Хотелось бы услышать все точки зрения.

Сложил руки на груди и замолчал, про себя усмехнувшись собственной речи. Ого как я разговорился... да, вот смотрите, что стрессовая ситуация может с человеком сделать. А раньше двух слов связать не мог. И есть кстати говоря.. мы не ели, маленький врунишка...
Еще один вздох и куда более мягкий взгляд в спину своего маленького кукловода.

Отредактировано Raenfild Dagan (2010-02-11 01:15:47)

Да, да… Очень стаааарое и дороооое…. Надо проверить, вдруг там где в меню предложенном на сайтах так и значится. Дэймон опустился за стол, вызывая шайитан-машину к жизни.
В голове еще плыл туман, размывая все на свете, а к тому же легкая досада бессовестно уводила его все дальше в заоблачные выси размышлений чисто философского характера. Состояние сие было вообще для Дэймона сродни коме. Угрюмо роясь в страницах интернет ресурсов, он прислушивался к вопросам учеников и ответам Икари. Вообще правильно все…. Марионетку вопрос контакта должен всегда заботить больше. Ну так как-то сложилось. За сим вовсе не удивительно было несколько отстраненное лицо первокурсника. Удивительно, как вот учителя запоминают некоторых учеников, а других совсем, ну совсем не знают? Досадливо поджав губы, Фэлькон пытался вспомнить своего зеленоволосого подопечного, но дальше имени память идти отказывалась.
Ответ Зана вызывал беглую, обращенную куда-то к экрану, улыбку, оставшуюся для всех остальных незаметной.
Подчинить марионетку…. Да, о сколько нам открытий чудных….
Сначала будет сложно подчинить себе чужую волю, тут уж никуда без согласия той стороны. Потом неожиданно «та сторона» начнет понимать, что, в общем-то, сама себе более не принадлежит и неизбежно взбунтуется (так было всегда), … научится более или менее выходить из-под контроля. Но если все же пара «срастется» и все бури улягутся, … отношения от эксплуататорских перейдут к товарищеским. Так и составлялись пары. Наверное, всегда. Наверное, все.
Дэймон одобрительно хмыкнул, найдя ответ Икари исчерпывающим. Взгляд его бродил по предложенным меню…, затем он взял сотовый и позвонил – получить пояснения, а, коль чего, сразу же, пожалуй, заказать.